Автор: Алексей Кипрушев

На улице был аномально жаркий день и, как назло, ни дуновения ветерка, пыльный воздух неподвижно стоял, как вода в забитой раковине. Не беспокоило это только детишек во дворе девятиэтажного дома, которые весело галдели и обливали друг друга водой. Периодически от старшего из них доносились матерные словечки, после чего неизменно звучал один и тот же замученный женский голос: «Олег! Ты у меня дома получишь! Где ты этого набрался?!». Все же остальные предпочитали спасаться от жары дома под кондиционерами или на сквозняке, открыв все форточки в квартире и попивая холодные напитки.

Тем же занимался и Сергей, сидя на полу своей уютной, немного старомодно обставленной комнаты, около балконной двери, и попивая холодный квас из запотевшего стакана, стоявшего рядом на невысоком журнальном столике. В мягком красноватом свете, рассеянном и окрашенном задернутыми плотными шторами, он перебирал вещи в коробках, которые ему недавно привез младший брат. После окончания института родители купили Толе квартиру, позволив ему вложить символичную в сравнении с общей стоимостью, но совсем немалую по меркам его собственных сбережений сумму. Братья всегда дружили, поэтому, когда нашлась квартира недалеко от старшего, Анатолий не стал долго раздумывать. В квартире уже полным ходом шёл ремонт, который новый хозяин вел своими силами. Большую часть вещей он оставил у брата на время. Сегодня вечером Толя обещал ему заехать в гости на ужин, и сейчас, как раз, должен был быть в дороге.

Сергей достал из одного из ящиков коробочку, в которой сверху лежала папка с документами. В ней все было перепутано, потому он принялся раскладывать бумаги в разные стопки. У младшего брата подобные вещи всегда лежали в беспорядке, удивительно, что он еще ничего не потерял. Впрочем, Сергей совсем не злился и не был раздражен этим. Под папкой оказались и несколько старых фотографий с родителями и ныне покойной бабушкой, с семейных праздников, когда она в последний раз приезжала к ним. Одна из них была вставлена в рамку. Сергей несколько раз с улыбкой пересмотрел все остальные фотографии и отложил их в сторону, а затем сделал очередной глоток из стакана и аккуратно, наугад, не поворачиваясь, поставил его на столик.

К задней стенке фоторамки было что-то приклеено лоскутком скотча — это был маленький прямоугольный мешочек, вышитый красными и белыми нитками, почти плоский, но с щепоткой высушенных трав. Такой оберег подарила Толе бабушка еще в детстве. Он хранил его в память о ней, такой же был и у Сергея в портмоне. Он настолько к нему привык, что и забыл о его существовании. Бабушка говорила, что он должен был защищать мальчиков от духов. Она жила в деревне и потому часто рассказывала ребятам небылицы о потустороннем, в которые они хоть и не верили, но с интересом поглощали вместо сказок.

За своим занятием Сергей не заметил, что погода за окном стала стремительно меняться. Детей во дворе уже не было, поднялся порывистый ветер, отчего листва деревьев издавала звучный шелест, сливающийся в сплошное, заглушающее все другие звуки шипение. Окно в кухне, которое выходило на другую сторону дома, громко хлопнуло, и молодей человек бросился его закрывать, опасаясь, что могут вылететь стекла. Он повернул ручку и удивленно посмотрел на улицу сквозь стекло: солнце уже не светило, небо затягивало тучами, а вся пыль, поднимаемая ветром с земли и висевшая в воздухе, создавала сплошную, почти осязаемую полупрозрачную мглу. На улице стало темно, хоть часы и показывали всего шесть часов, что для июля еще довольно раннее время. Ветер все усиливался, и через десять минут происходящее за окном переросло в какую-то пыльную бурю. По широкой дороге, на которую открывался вид из окна в кухне, и по тротуарам по обе стороны от нее неслась пыль вперемежку с различным мусором, листвой и ветками деревьев. На одном из тополей вдоль дороги развевалась сорванная бельевая веревка с одеждой. Машины в этом хаосе проезжали крайне редко.

Сергей, беспокоясь о брате, решил ему позвонить. Шли гудки, но трубку никто не брал. Молодой человек продолжал смотреть в окно, где, ни на секунду не ослабевая, буйствовала природа. Он задумался над тем, насколько резко все изменилось, словно два куска разных дней грубо склеили в один. Погрузившись в размышления, Сергей практически перестал воспринимать то, что видел, но внезапно что-то привлекло его внимание. Похоже, это были люди — не то с животными, не то с детьми, в каких-то странных неуклюжих костюмах, выходящие из двора между домами вдали. Не спеша, вразвалку они шли друг за другом, и почти каждый что-то нес. Что они тащили, было неясно, но было хорошо видно, что порывы ветра им не доставляют серьёзных трудностей и они совершенно не озадачены тем, чтобы уворачиваться от летящего по улице мусора. Детали их разглядеть было невозможно: во-первых, слишком далеко, во-вторых, их скрывал непрекращающийся поток пыли. Они плыли и подрагивали, словно мираж в пустыне над раскаленной песчаной гладью. Поражало их количество — складывалось ощущение, будто целый табор цыган решил переехать во время неудержимого урагана. Они тянулись поперек дороги нескончаемой лентой, выходя из одного двора и исчезая в другом напротив.

Сергей оторвался наконец от зрелища и снова взял свой мобильный телефон, снова услышал непрекращающиеся гудки и стал уже заметно нервничать. Но тут в подъезде послышались громкие хлопки, а затем и звонок в дверь. Забыв про странных путешественников, парень пошел встречать брата.

На пороге стоял человек в грязной серой толстовке с капюшоном. На местах, где образуются складки, были темно-серые полосы от забившейся в них пыли. Лицо украшал такой же равномерно грязный круг, на котором особо контрастно выделялись темные густые брови и «усы», в которые набилась уличная пыль, а за его пределами лицо было чистым. Несколько секунд Сергей смотрел на это чудо, но потом расхохотался и согнулся от смеха.

— Не смешно, — сдерживая смех, пробурчал Толя, еще несколько раз хлопнул себя по одежде, вошел в квартиру и закрыл дверь на замок.

— Привет, давай, проходи сразу в ванную, умывайся, а я тебе сейчас одежду чистую подберу, — еще слегка посмеиваясь, сказал старший брат и исчез где-то в своей комнате.

Когда Сергей ставил чайник на плиту, он бросил быстрый взгляд за окно: в пыльных вихрях уже никто не шел, и ничего необычного не происходило, кроме самого неожиданного погодного явления. Вечер братья провели, сидя на кухне, вспоминая детство и обсуждая перемены, произошедшие в жизни каждого. За этими умиротворяющими разговорами странный караван совершенно вылетел из памяти Сергея, и Толе он забыл о нем рассказать.

Утром ничто не напоминало о буйстве стихии, кроме разбросанного на улице мусора, который дворники усердно сметали в кучи. Люди шли и ехали на работу, что-то обсуждали, дети сбивались в группки во дворе школы через дорогу, а собаки с задорно закрученными хвостами бегали друг за другом и звонко лаяли. Все эти звуки отдавались ярким эхом в бетонном тоннеле улицы. Братья позавтракали, вышли из дома, попрощались на остановке и сели каждый в свой автобус.

Сергей работал врачом-стоматологом. Когда он вошел в коридор поликлиники, под кабинетом его уже ждали пациенты «по записи» и несколько человек, пришедших пораньше наугад, которые живо ссорились, пытаясь решить, кто из них пойдет первым. Переодевшись, врач включил в розетку зарядное устройство от своего телефона, который всегда старался заряжать и разряжать полностью, чтобы увеличить срок жизни батареи, а затем стал обрабатывать руки. Намечался обычный рабочий день, но и он не задался — вся аппаратура в кабинете барахлила. Недавно такое уже случалось, когда рядом строили новую станцию метро. Старый трансформатор не выдерживал такого количества аппаратуры, и напряжение скакало как проклятое, не давая никому нормально работать: то освещение выключится, то вообще сгорит что-то. Видимо, и новый стабилизатор не выдержал такой нагрузки. Каждый раз, когда включали рентген-аппарат на этаже, все крыло на несколько секунд погружалось в полумрак, а у Сергея бормашина переставала вращаться с нужной скоростью, причиняя лишнюю боль пациентам и затрудняя работу. Электрик сказал, что снаружи все нормально — беда была где-то внутри больничной сети.

В течение рабочего дня Сергей отметил, что в кабинете появился какой-то посторонний запах, который усилился к вечеру. И хотя он не был неприятным, источник запаха нужно было обязательно найти, потому что в кабинете не должно было быть посторонних вещей. Когда все уже собирались по домам, выяснилось, что пахло из шкафа — видимо, кто-то оставил там пряную еду или еще что-то ароматное, а может, и духи какие-то специфические пролились, но больше всего запах напоминал благовония. В любом случае, шкаф остался пустым, и Сергея это устраивало. Но он все-таки попросил медсестер быть внимательнее к тому, что они оставляют в сумках на работе. От Анатолия приходили сообщения со ссылками на понравившиеся ему статьи, которые по вечерам читал старший брат, но открывать их сегодня было мучением: сенсорный экран упорно не хотел слушаться, будто у Сергея были серьезные проблемы с координацией движений. Это иногда случалось при перепадах напряжения. Парень отключил телефон от сети и положил в карман, чтобы почитать статьи по дороге домой.

Уже сидя в автобусе, врач достал из кармана телефон. Как ни странно, будучи отключенным от сети, он не перестал себя непотребно вести, более того, стал набирать единичные буквы и «нажимать» виртуальные кнопки, будто кто-то не быстро, но беспорядочно барабанил пальцами по экрану, хотя периоды просветления были. Сергей выругался про себя — ему совсем не хотелось сейчас менять телефон или сдавать его в сервис на несколько дней.

Когда автобус подъехал к школе напротив дома, мужчина вышел и направился через дорогу по пешеходному переходу в сторону дома. Было еще совсем светло. Войдя во двор, он отметил странное ощущение, как если бы шел он не налегке, а с мягким рюкзаком за спиной, не тяжелым, но явно ощутимым. Поднявшись на 7-й этаж на лифте, Сергей вошел в квартиру и, разувшись, сразу пошел в комнату переодеваться. Он был удивлен такой усталости — видимо, причиной ей было нервное напряжение оттого, что все не ладилось. Однако, придя домой и переодевшись в домашнюю одежду, он ощутил значительное облегчение, чему был очень рад. Очень хотелось есть.

Сергей достал из морозилки полуфабрикаты — котлеты по-донбасски, которые очень любил, и положил пару штук в горячее масло на сковороде, в кастрюле рядом уже варился картофель. Он снова взял телефон и заметил, что работает тот уже вполне сносно. Изредка переворачивая котлеты вилкой, он читал статьи, которые прислал ему брат. Со временем Сергей заметил, что у котлет какой-то странноватый запах, будто в них было что-то лишнее: все то же, что и обычно, но и что-то еще, душистое. Впрочем, на вкус они были, как всегда, хороши, и это отбросило всякие сомнения в их качестве. Мужчина с удовольствием принялся за трапезу.

К концу своего ужина Сергей почувствовал какой-то противный, пробирающий сквозняк, совсем не характерный для середины лета. Убрав посуду в раковину, он закрыл форточку и отправился отдохнуть в комнату, на диван, у изголовья которого и стояли коробки с вещами брата. Дневной или уже, скорее, вечерний сон совсем не шел: мужчина ворочался на диване, тщетно пытаясь занять удобное положение. Наконец, он понял, что опять замерзает и нужно бы одеться потеплее. Настроение было паршивое. Все не так — и в то же время ничего конкретно плохого. От этого Сергей и маялся. «Приболел, что ли?» — промелькнула мысль в голове. Сергей оделся, закутался в плед, сунул в подмышку термометр и принялся читать книгу. Через семь минут зазвонил таймер, а экран телефона опять стал неадекватно реагировать на прикосновения. Кое-как выключив пищащую железяку, Сергей проверил градусник: с температурой у него оказалось все в порядке. В комнате на самом деле было холодно, а запах котлет все никак не выветривался из квартиры, так как на кухне была закрыта форточка. Почитав еще какое-то время, Сергей приступил к вечерним гигиеническим процедурам. Про себя он отметил, что в других комнатах было гораздо теплее, но, если он проводил в них какое-то время, то снова начинал замерзать. Принять душ вообще казалось подвигом, но он был вынужден его совершить.

Кое-как поборов дрожь и испорченное настроение, укутавшись в теплое одеяло, Сергей, наконец, лег спать. Со временем в тишине он расслышал какой-то отдаленный шорох, будто соседи возились у стены, иногда чуть продвигаясь вдоль нее. Это, конечно, его немного удивило, но скоро он уснул.

Среди ночи он проснулся от грохота на кухне. Каким-то чудным образом из подвесного шкафа вывалилась банка с чаем, зацепив и просыпав некоторые приправы на полочке ниже. Недоумевая, Сергей осмотрел банку, ничего необычного не нашел, собрал в нее чай, который рассыпался на стол, и поставил все на место. Часть чаинок, смешанных с приправами, он с сожалением сгреб в ладонь и выбросил в мусорное ведро. Долго осматриваться на кухне не было причин, как и охлаждать теплую постель. Соседи все возились, только уже значительно дальше. «Обои, что ли, переклеить решили в час ночной?» — ухмыльнулся про себя Сергей. Позже шорох переместился к стене, соседствующей с его коридором, где стоял шкаф с одеждой и сумкой, с которой ее обладатель ходил на работу. Там соседи закопошились с особой интенсивностью — казалось, они пытались разодрать стену и попасть в шкаф, но через некоторое время все внезапно затихло.

Сергей не помнил, что ему снилось, но на утро чувствовал он себя, мягко говоря, не важно. Это напоминало опыт редких в его жизни эпизодов похмелья: конечности слегка тряслись, голову раздувало изнутри, а раздраженный желудок давал ощущение смутной тошноты. Как только Сергей высунул ногу из-под одеяла, она сама сунулась обратно, не дожидаясь его реакции — настолько был мерзкий холод в комнате. Собравшись с силами, Сергей все же отправился умываться, завтракать и готовиться к работе. После ночного инцидента на кухне пришлось подмести пол. Запах в квартире значительно усилился, только теперь уже совсем не был похож на котлетный, а приобрел оттенок плесени. «Надо обязательно выкинуть мусор», — подумал он, одеваясь. Когда парень уже обулся, взял в руку пакет с мусором и принялся открывать замок, он почувствовал странное мягкое прикосновение, словно наткнулся спиной на висящий в воздухе шар с гелием. Видимо, наэлектризованная рубашка прилипла к телу.

Во дворе дома Сергей снова ощутил небольшую тяжесть, это уже начало его раздражать, а мусор в пакете вонял на весь двор. Выкинув его в бак возле парковки, рассерженный мужчина направился к автобусной остановке. Казалось, руки до сих пор воняют. Транспорт пришел вовремя, и это уже радовало. Каково же было удивление Сергея, когда в автобусе он открыл свое портмоне и обнаружил там плесень, покрывавшую один из кармашков; вонь исходила именно оттуда. Брезгливо засунув один палец в кармашек, Сергей извлек оттуда тот самый бабушкин оберег, о котором недавно вспоминал, перебирая вещи брата. Мешочек весь потемнел, покрылся плесенью и источал резкое зловоние, в котором смешались запахи ароматных трав, гнили и плесени. Окружающие недовольно и удивленно косились в сторону странного прилично одетого молодого человека, который принес мерзкий запах в автобус. Сергей буквально впал в ступор, лоб его покрылся каплями пота, а широко открытые глаза непонимающе пялились на бабушкин оберег и портмоне.

— Проезд оплачиваем или будем стоять, пока всем автобусом не соберем! — недовольно крикнул водитель.

Опомнившись, Сергей крепко зажал мешочек в кулаке, выудил пальцами несколько монет по 10 рублей и попросил впереди стоящих передать их водителю, но никто не хотел брать ничего из его рук, поэтому пришлось ему самому проталкиваться к водителю, смущаясь и краснея при встрече со взглядами пассажиров. Остаток пути мужчина провел, уставившись в пол, пытаясь понять, что произошло. На остановке его слегка толкнул локтем пожилой мужчина, которого он часто видел в автобусе.

— Вам не сейчас выходить?

— А, да, спасибо, — растерянно проговорил Сергей и направился от остановки к зданию поликлиники.

В шумном коридоре поликлиники, вместо того, чтобы дойти до кабинета по прямой, Сергей свернул налево, к автомату с кофе. Пока аппарат жужжал, наполняя стакан, мужчина думал, куда бы ему деть свой зловонный талисман.

— Сергей Борисович, здравствуйте, там вас уже ждут, — прощебетала проходящая мимо медсестра, увидев его в углу.

— А, здравствуй, Соня, я сейчас подойду. Приглашайте первого пациента, готовьте инструменты, — задумчиво проговорил врач.

— Сергей Борисович, у вас все хорошо?— озабоченно проговорила Соня, увидев лицо Сергея, когда тот поднял глаза от собственных рук.

— Да, чувствую себя неважно. Я уже иду, — сказал Сергей, забрал стаканчик и неуверенной походкой направился к своему кабинету.

Зайдя в кабинет, врач, не переодеваясь, метнулся к вакуумному упаковщику для инструментов, сунул свою утреннюю находку в пакет и наглухо запечатал. Вернувшись к шкафу, он повозился с сумкой, надел халат и принялся особо тщательно мыть руки. Все в кабинете были удивлены его поведением, но не произнесли ни слова, пока не началась нормальная работа.

День прошел так же, как и прошлый: перебои с напряжением никуда не делись, пациенты жаловались и скандалили. Сергей весь день был раздражен и, хотя, старался не срываться на персонале, не был с ними так вежлив, как это бывает обычно. Медсестры шептались у своего стола и, наверняка, в коридоре.

По дороге домой Сергей решил зайти в магазин и купить новое портмоне, заодно и забежать в сервисный центр по соседству. Там его телефон быстро вскрыли и констатировали, что визуально с ним все в порядке, предложили заменить сенсор, но в руках у мастера телефон с новым экраном повел себя так же, как и до ремонта.

— Да, странно, видимо, погорел контролер, — себе под нос пробубнил худой молодой человек в очках, поднеся разобранный телефон прямо к лицу. — Можете оставить на пару дней, мы проведем полную диагностику, но я такого еще не видел. Обычно от перепадов первым контролер питания вылетает.

— Нет, спасибо, если что, я к вам вернусь,— раздосадованно, на одном выдохе парировал Сергей, дождался, пока телефон соберут, и вышел на улицу.

До дома оставалась пара остановок, так что мужчина решил пройтись, чтобы немного развеяться и подышать свежим воздухом. Дойдя до своего дома, он изрядно вспотел, будто шел очень быстро, хотя это было совсем не так. У подъезда Сергей встретил соседку с сыном, который, проходя мимо, спросил маму:

— Мам, а зачем дяде Сереже такой мешок?

— Какой мешок, Вова? — озадаченно поинтересовалась женщина, внимательно разглядывая соседа. — Нет у него никакого мешка.

— Ну мама, за спиной же у него мешок! Ты что, не видела? — не унимался ребенок.

— Будешь плохо себя вести, я тебя в этот мешок посажу и в больницу унесу, зубы выдергивать, — Сергей решил подыграть малышу.

— Сергей, ну зачем вы пугаете ребенка? — смущенно проговорила молодая мама.

— А я не боюсь. Вы меня не заберете, у вас там уже кто-то есть! — заливаясь от хохота и подпрыгивая, шепеляво прокричал мальчик.

Вот это Сергею уже не понравилось. Мама извинилась и потащила ребенка за руку, тот оглянулся и радостно помахал мужчине рукой.

И хотя дома было тепло и уютно, этот дурацкий день его просто вымотал. Сергея поглотили размышления о том, с чем же он все-таки столкнулся, какими для него могли быть последствия и возможные способы выхода из ситуации. К его удивлению, в стенах дома ему снова стало намного легче, но ожидая повторения холода, он все же оделся потеплее. Чтобы немного расслабить свой разум, хозяин квартиры решил включить любимую музыку. У Сергея был стационарный компьютер с внешней звуковой картой и хорошей домашней аудиосистемой. Отец его был настоящим «аудиофилом», потому и сын имел довольно хорошо развитое музыкальное восприятие. Мужчина включил сборник оцифрованных с винила незамысловатых, задорных рок-хитов конца 80-х и отправился на кухню готовить ужин. Настроения заниматься кулинарными изысками не было.

Пока Сергей крутился у плиты, он заметил, что в музыке периодически появлялся какой-то фон с щелчками. Хоть это и раздражало, он не стал идти в комнату и проверять, чем это было вызвано, а сел ужинать, стараясь хоть немного насладиться музыкой. К концу ужина ему, как и ожидалось, стало зябко. Безо всякого энтузиазма, он взял свой телефон и пошел в комнату. С компьютером, вроде бы, не происходило ничего особенного, однако, когда Сергей остановил проигрывание музыки, фон не прекратился. Он появлялся, без каких либо причин, в начале и в конце гудения были щелчки. Больше всего это было похоже на то, что кто-то трогает пальцем штекер или замыкает его контакты о металлический предмет. Сергей открыл страничку брата в социальной сети и отправил сообщение с просьбой приехать завтра к нему домой, не описывая причин. После этого он развернул коробочку со звуковой картой задней панелью к себе, осмотрел и ощупал гнездо для колонок и торчащий в нем штекер. Ничего не отходило. Сергей вытащил штекер из гнезда и несколько раз тронул его пальцем, звук был аналогичным. Затем он решил проверить, как поведет себя электроника в спокойном состоянии и просто подержал в руке пластиковый набалдашник. Через несколько секунд звук повторился, а в пальцах появилось странное ощущение легкого прикосновения, будто по ним провели очень тонким шелковым платком. Ошарашенный парень, разинув рот, отбросил провод на стол и стал оглядываться. Вокруг ничего и никого не было. По спине пробежал щекотливый холод, настолько сильный, что заставил Сергея резко выпрямиться и передернуть плечами. Сергей спешно включил штекер в гнездо, выключил аудиосистему и убрался подальше от компьютера.

Больше всего его пугало сейчас осознание того, что ни дома, ни на работе причина этих странных явлений не оставляла его в покое. То есть бежать ему сейчас, по сути, было некуда. Единственное, что он мог сделать — это постараться не провоцировать то, что поселилось рядом с ним. Вреда оно вроде бы пока не принесло, кроме отвратного холода и перебоев в работе техники, но что оно может еще, узнавать решительно не хотелось. Мотивы его были откровенно не ясны. Спать рядом с этим было страшно, да и не ясно было, что делать с ним завтра, как вообще с ним сосуществовать. Если он пойдет куда-то, к кому-то, надеясь узнать, что это, оно может ему навредить. «Главное — дождаться встречи с Толей, до этого нужно делать вид, что ничего не происходит, пока оно не причиняет мне вреда», — подумал Сергей и, собравшись с силами, отправился в ванную. Мылся он, не закрывая шторки, все ожидая, что в комнате может кто-то появиться, и ни на миг не закрывая глаз. Показалось, что прикосновения повторились еще несколько раз, но он старался убедить себя, что это просто струйки воды. Ничего странного больше не происходило, техникой Сергей старался не пользоваться, холод списал на то, что соседи с обеих сторон круглые сутки пользуются кондиционерами, а окна его комнаты выходят на северную сторону, и даже пришел в относительную норму. В какой-то момент он даже посмеялся над своей реакцией на замыкание контактов — «может, где-то в середине шнур коротит, или вообще в самих колонках. Вот дурак».

Немного успокоившись, мужчина стал готовиться ко сну. Смутное волнение было, но уже далеко не такое сильное, как прежде. Присев на край дивана, Сергей прислушался: вроде в квартире все было тихо, только соседи опять слегка возились. «Вот уж не спится людям! Никогда такого не было», — раздраженно подумал Сергей. Посидев еще несколько секунд, он все же лег, укутался в теплое одеяло и выключил ночник на тумбе рядом с диваном. Он лежал с открытыми глазами, стараясь убедить себя, что ему абсолютно ничего не угрожает.

Звук возни соседей постоянно перемещался, и в какой-то момент можно было поклясться, что он был за стеной, за которой была только кухня Сергея. Лежавший до этого спиной к той стене, Сергей перевернулся, чтобы хоть частично видеть ее, и затаил дыхание, обдумывая, что он будет делать, если что-то произойдет. В полной неподвижности он провел несколько секунд, которые казались вечностью, и вдруг почувствовал, что по кровати что-то ходит: медленно и очень аккуратно, как кот, который пришел проверить хозяина ночью, прежде чем улечься в ногах. Этот кошачий ритуал был знаком Сергею еще со времен, когда он жил с родителями. Их кот прожил долгую жизнь в семье и почти был третьим братом.

Оно обошло Сергея вокруг, пройдясь по подушке и по той стороне дивана, которая была обращена вглубь комнаты. Шаги были еле слышными, даже одеяло под ними почти не приминалось. Закончив круг, оно вдруг мягко прыгнуло парню на грудь. Ощущение было очень странное и неожиданное, будто он оказался под эпидуральной анестезией: Сергей почувствовал тяжесть, но прикосновение было очень приглушенным, почти не ощутимым, похожим на то, что он почувствовал, когда проверял штекер колонок — ни тепла, ни холода. Сергей шумно, испуганно вдохнул и хотел закричать, но сразу же решил, что это не лучшая идея: помочь ему никто не сможет, а оно услышит — и только сдавленно закряхтел, пытаясь рывком подняться и сбросить его с себя. Он так силился оторваться от кровати, хотя бы на миллиметр, что ногти на поднятых вверх и сжатых в кулаки руках, с острой болью впивались в мягкие ладони, а его лицо искажала сардоническая улыбка. Но все потуги были бессмысленны, туловище даже и не думало подниматься, и вскоре руки безвольно опустились. На смену безрезультатным попыткам вырваться пришло испуганное наблюдение за тем, чего не было видно. Сергею уже казалось, что тело это — не он сам, а сам он сейчас был горошиной, которая каталась в извилинах мозга этой махины и пыталась заставить ее хоть что-то сделать. Контроль и осознание ослабевали, и скоро Сергей почувствовал даже какое-то умиротворение и нежелание дальше бороться. Чем глубже он погружался в это состояние, тем отчетливее слышал заботливое причитание: «Тихо, тихо, тихо... тихо, тихо». Словно кто-то пытался его успокоить, стоя у кровати.

... Сергей, как оказалось, стоял на улице. Рев ветра разорвал тишину его комнаты и заглушил тихий голос. Было темно от туч, по улице неслись клубы пыли и груды мусора, но ему даже не было холодно. Что он здесь делал и куда шел, он забыл. Он просто стоял, ждал неясно чего и пытался вспомнить, почему он здесь. Пустота в голове пугала: не мог же он просто так сюда выйти бесцельно? Вокруг не было ни души, да и кто бы в такую погоду сунулся на улицу. «Нужно хотя бы понять, где я и где мой дом», — подумал Сергей и сделал несколько шагов по тротуару вдоль улицы. Думал, что сделал — на самом деле он перебирал ногами на месте, словно под ним была беговая дорожка. Он развернулся и с силой рванул в противоположную сторону, но безрезультатно. Внезапно мир вокруг стал меняться: сначала все выцвело, выгорело, как оставленная на невращающемся барабане кинопроектора пленка, а затем стало мельтешить цветными ошметками темных и неестественно ярких цветов, словно непостижимо быстро вращающийся калейдоскоп. Со временем в этих искаженных узорах стали угадываться черты знакомых мест: деревья, стены кабинета, квартиры, автобуса, горы, лес, подземный переход, аэропорт... Неожиданно резко все остановилось и приобрело четкие контуры и нормальные цвета.

Перед Сергеем был деревянный забор, над ним — чистое небо, свободное от высоких зданий, отовсюду доносились звуки, издаваемые различными домашними животными: мычание коров, кудахтанье кур, где-то вдали голосили гуси и индюки. Он был во дворе дома своей бабушки — и ничто больше не менялось. Было тепло и приятно, пахло разнотравьем и цветами, которые росли в саду неподалеку. Сергей сидел на раскладном кресле со стаканом холодного компота в руке. Странной казалась только тень на фоне забора, которую, казалось, нечему было отбрасывать. Тень постепенно сгущалась, приобретая все более материальные черты, постепенно превращаясь в темное пятно человекообразной формы, но какое-то несуразное, непропорциональное и асимметричное. В нем так же, как мгновения назад во всем окружающем мире, молниеносно и непредсказуемо менялись все части его «тела», но Сергея это не пугало — они все были ему известны. Они принадлежали знакомым ему людям; в одежде, которую он раньше видел, изредка попадались фрагменты человекоподобных существ и животных из фантастических фильмов. Страшно ему не было. Он с изумлением неподвижно наблюдал за происходящим.