Существо стояло на месте, пока, наконец, его метаморфозы не свелись к трём-четырём знакомым Сергею образам, между которыми неспешно перетекала внешность гостя. Спокойно это аморфное нечто подошло к Сергею, отставило руку, и из нее на землю стала течь непрерывно меняющаяся и дрожащая материя. Она стала растекаться тонкими струйками, которые постепенно приобретали форму тонких круглых трубок и одновременно поднимались в воздухе, образуя некую причудливую конструкцию. Через несколько секунд все это вещество превратилось в такое же кресло, на каком сидел сам Сергей, и существо аккуратно присело на него. Иногда его поза внезапно менялась без промежуточных движений.

— Здравствуй, — проговорило нечто спокойным приятным голосом.

Сергей молча продолжал смотреть на это, ничего не отвечая.

— Я — то, что провело с тобой несколько последних дней, — снисходительно, не дожидаясь ответа, проговорило существо.

Тактика ведения диалога у Сергея не сменилась.

— Ты ведь видел его, да? — с заметной долей азарта проговорило нечто.

— Кого? — недоумевая, спросил Сергей, немного привыкнув к своему собеседнику.

— Караван. Тогда. Во время урагана, — спокойно пояснило оно.

— Караван? — изумленно переспросил мужчина.

— Ну да, караван, — с той же интонацией повторило что-то.

— Видел, — неожиданно для самого себя кивнул Сергей.

— А знаешь, что это? — с любопытством спросило существо.

— Не-а, — не отрывая глаз от собеседника, отрицательно помотал головой парень.

— А ведь я должен тебя убить из-за этого, — все с той же иронией сказало оно, глядя прямо в глаза Сергею. И, не дожидаясь ответа, продолжило:

— Но я не хочу этого делать. Сейчас уже совсем не те времена, когда люди всерьез верили в духов. Даже если ты кому-то расскажешь, никто не примет тебя всерьез. Сейчас же эра науки! — с сарказмом воскликнуло нечто.

Сергей молча ждал продолжения рассказа. Что разрешено спрашивать, он не знал, но было понятно, что оно и само не против продолжить рассказ.

— Кстати, ваша наука сейчас в двух шагах от того, чтобы нас обнаружить, — уже с досадой сказал собеседник. — А мы ведь такие же жители этой Вселенной, как и вы. Мы существуем в иных видах и диапазонах материи и энергии, которые недоступны для восприятия вашими органами чувств. Мы не какие-то там «темные силы» или «приспешники Сатаны». Но ты же прекрасно понимаешь, что произойдет, если нас найдут, — снисходительно закончил дух. Сергей все молчал.

— Эх, хороши были времена, когда физика описывала падающие ядра и пушинки, и вам казалось, что вы знаете все об этом мире!.. Черт бы побрал этого Планка с его квантовой теорией. Почти шестьсот лет мы были в некотором роде застрахованы от вторжения в нашу жизнь. Когда инквизиция стала уничтожать магию, тех, кто действительно мог нам навредить, просто раскрыв наше существование, а наука еще не достигла того уровня, чтоб хоть как-то нас задеть. И вот снова наступают времена, когда мы вынуждены бороться с вашим любопытством. Магия и наука — вот они, «два рога Сатаны». Сколько бед и несчастий они вам принесли! Не тебе, конечно, ты молодец. Ты лечишь людей. Но человечеству в целом... впрочем, ты сам знаешь. Кстати, твоя бабушка была не промах в вопросах оберегов. Мне пришлось попотеть, чтобы получить доступ к твоему сознанию. В какой-то момент в поисках этих трав я по ошибке наткнулся на чай, ориентируясь по запаху. Было обидно. Давно я их не искал. Но мешочек твоего брата цел, рекомендую его ему отдать...

— Тебе, наверное, интересно, почему ты нас все-таки увидел? — вопросительно глянул в глаза Сергею собеседник, который к тому времени уже практически перестал меняться и выглядел теперь как старый друг Сергея, которого он редко видел с подросткового возраста.

— Есть чувствительные люди. Их способности обусловлены либо психическими нарушениями — но это нам неинтересно, — либо, по-вашему, индивидуальными особенностями мозговой активности. Как врач, ты, наверное, понимаешь, о чем я говорю. Некоторые люди способны впадать в состояния, сходные с засыпанием, при этом оставаясь в сознании. У некоторых они могут проявляться при медитации или глубокой задумчивости, когда человек практически отключается от внешнего мира. Это твой случай. Ты же прекрасно понимаешь, что твой мозг воспринимает не все, что дают ему твои рецепторы — он фильтрует и адаптирует информацию для твоего сознания. Но в таких состояниях он перестает это делать. Какими странными бывают твои сны? А осознание их странности приходит только после пробуждения, — снова вопросительно посмотрел на парня друг. — Поэтому мы стараемся массово передвигаться только во время непогоды, а иногда и сами ее провоцируем. Ты же слышал о духах, которые вызывают песчаные бури в пустыне, и о том, как они погребают людей заживо? Раньше мы таких, как ты, просто убивали, и дело с концом. За этим меня и послал «староста». Кстати то, что ты сейчас меня видишь и слышишь, и место, где мы находимся — все это индукция, я просто подобрал комфортные для тебя образы из твоей, скажем так, библиотеки. И даже слова, которые я произношу — просто твоя собственная интерпретация тех образов, что я внушаю тебе, — удовлетворенно пояснил дух.

— Староста у духов? — сконфуженно улыбаясь, спросил Сергей. — Верховное привидение?

Но собеседник сделал вид, будто и не слышал это нелепого вопроса:

— Теперь немного о том, кто я такой. Мы, выражаясь вашим языком, «кочующие духи», мы переходим от одного массивного источника энергии к другому, когда предыдущий истощается. В своем роде мы санитары: в местах, где в вашем мире скапливаются неконтролируемо большие объемы энергии, рано или поздно происходят катаклизмы, войны, несчастные случаи и теракты. В нашем мире ни к чему хорошему это тоже не приводит. Куда мы идем сейчас — я тебе не скажу. Мы — один из, говоря вашим языком, «социальных» видов духов. Естественно, и у нас есть отшельники, которые по тем или иным причинам не прижились в обществе. Они вынуждены добывать энергию самостоятельно, иными словами — охотиться. Некоторые предпочитают спортзалы, арены и ринги, кто-то — сварливые семьи и злобных начальников. А видел бы ты поглотителя молний! — вдруг с неподдельным восторгом взахлеб прокричало оно, а затем снова спокойно продолжило. — А есть и такие, кому приходиться пугать людей. Страх — самая продуктивная человеческая эмоция. Но хуже всех приходится тем из нас, кто является проекцией чьего-то сознания и привязан к конкретным местам, особенно если они безлюдны. У них нет другого выбора, кроме как убить жертву на месте и поглотить ее силы. Понимаешь?

— Немного, — ошалело кивнул головой Сергей.

— Все в этом мире завязано на энергии: я её поглощаю — от этого в твоей комнате становится холодно, от этого не работает твой телефон, ведь сенсорный экран регистрирует утечку тока. Но мы также и расходуем ее, только в меньшей степени. Для нас нет необходимости в столь грубом взаимодействии с плотной и тяжелой материей. Для этого нам приходится затрачивать гораздо больше сил, поэтому я катался у тебя на спине, чтоб не бегать на своих двух.

— Двух? А как ты на самом деле выглядишь?

— О! Ну наконец-то, хоть капля любопытства. Я уже стал подумывать о том, что тебя действительно стоит прикончить. Ну вот, смотри.

Перед Сергеем на стуле появился ком размером с крупный шар для боулинга, весь покрытый темными крупными шершавыми чешуйками, без глаз, носа, рта и прочих привычных для всех развитых форм жизни черт. По бокам из него торчали две плоских лапки без пальцев, когтей или каких-то других разветвлений, напоминающие свисающие с двух сторон кончики шарфа. Конечные их отделы были закруглены, как рыбьи плавники — они изгибались в обе стороны так, что могли спокойно завернуться в трубочку. Где у него перед, а где зад, было неясно. Впрочем, при абсолютно симметричном теле это было неважно, учитывая, что вся его поверхность была покрыта универсальными рецепторами.

— А что будет, если я о вас кому-нибудь расскажу, когда ты уйдешь?

— Я вернусь и убью вас — тебя и того, кому ты расскажешь. Однажды побывав с тобой в сцепке, я навсегда останусь связанным с твоим сознанием. Хотя, признаться, я удивлен тому, что ты до сих пор никому не рассказал о том, что с тобой происходит. Так что ты можешь рассказывать обо всем, кроме каравана и нашего диалога. Очередная байка о духах нам вреда не принесет. Кстати, учитывая, что я тебя не убил, сил, чтобы догнать караван, у меня не хватит. И для того, чтобы с тобой говорить, я тоже трачу энергию. Информация — тоже структурированная энергия.

— Ты останешься здесь?

— Нет, мне пора. Помни, что я сказал.

— А как ты уйдешь?

— Увидишь, — с ехидной интонацией прозвучал голос.

Существо стало снова превращаться в нематериальную тень вместе со стулом, на котором сидело. И как Сергей ни пытался удержать его в своем сознании, чтобы узнать еще хоть что-то, ничего не выходило. Оно неизбежно становилось все менее осязаемым. Совсем неожиданно для себя Сергей услышал знакомый голос. Голос бабушки. Она звала есть пироги, пока они были горячими. Мальчик изумился и оглянулся: дверь в дом была открыта, и только тонкая шторка скрывала внутреннее убранство. Вернув взгляд к тому месту, где только что сидел его собеседник, он ничего не обнаружил. Недолго думая, Сергей побежал в дом. На столе лежали горячие духовые пироги, в воздухе пахло сдобой, а рядом стоял стакан прохладного молока. В углах кухни висели те самые красно-белые мешочки. Сергей осторожно отломил краешек одного из пирожков, из которого стал подниматься густой пар — он оказался с вишней. Аккуратно остудив его, Сергей с удовольствием положил кусочек в рот и сделал глоток молока. На смену этому чудесному воспоминанию стали приходить менее осознанные картины, и мужчина окончательно потерялся в глубинах своих снов.

Наутро Сергей проснулся от воплей соседей: они молотили в его дверь и кричали что-то о чудовищах. Вскоре соседи переметнулись к другой двери, решив, что тут им никто не поможет. Сергей почувствовал боль и ломоту в голове и всех мышцах. Пока он не полностью вспомнил, что ему снилось, но уже понял, что в комнате было тепло. Телефон работал нормально, никто нигде не возился — оставалось проверить аудиосистему. С ней все оказалось хорошо, и под задорные гитарные ритмы и крики соседей мужчина с улыбкой отправился готовиться к новому рабочему дню. Вечером ему предстояла нелегкая задача — рассказать своему брату то, что можно было, и объяснить, что бабушкин мешочек лучше всегда носить с собой.