XI

В тот момент, когда я физически почувствовал, как под тлеющим свитером вздувается волдырями и лопается кожа, как загораются волосы, а белки глаз наливаются кровью, я увидел ЕГО. Волкам, наконец, удалось прорвать огненное заграждение и выложить своими телами коридор для Хозяина. Тварь уже проникла внутрь огненного круга, и, не мигая, уставилась на меня своим оком. Я впервые увидел ЕГО так близко при ярком свете пожарища.

ОНО одновременно хотело и боялось.

ОНО хотело впиться в меня своими щупальцами-присосками, концы которых были усеяны мелкими иглами зубов, раздернуть меня по суставам, растереть, превратить в кровавую кашу мои кости и плоть, сожрать меня без остатка, как пожирало многих до меня, и как будет пожирать других после.

Но ОНО боялось – яркий свет и жар пламени причиняли боль, я понял это по тому, как беспокойно дергались и скручивались между собой плотоядные щупальца, как конвульсии сотрясали массивный шерстистый ствол, заменявший ЕМУ ноги, а идеально круглый, усеянный вздутыми кровянистыми прожилками глаз, размером с футбольный мяч, тревожно прикрывался сморщенной защитной пленкой.

Нет, ни волчьим и не змеиным зубам суждено было оборвать мою жизнь. Этот десерт предназначался хищным и вечно голодным щупальцам монстра, древнего, как День сотворения мира.

Все это я увидел и понял за какие-то доли секунды. Дальнейшее произошло еще стремительнее.

Много позже, после окончания следствия по моему делу, после лечения в психушке, когда меня, наконец, оставили в покое, и я очутился дома со своими сходящими с ума от переживаний, но счастливыми видеть живого сына родителями, темнота, окутавшая те несколько часов, отступила. Провал сознания двадцать лет надежно скрывал от всех, и, в первую очередь, от меня, что же произошло в момент моей кажущейся неизбежной гибели, и ранним утром нового дня, когда спасательный вертолет обнаружил полуголого, покрытого грязью и ожогами, истощенного до неузнаваемости призрака, который в сомнамбулическом трансе бесцельно бродил по дымящемуся пепелищу. Говорят, я издавал какие-то нечленораздельные звуки, тыкая обожженными до костей ладонями в глубину леса. Мое лицо, лишенное бровей и ресниц светилось бессмысленной улыбкой, по подбородку стекала струйка слюны, но глаза… Глаза лучились неземным счастьем.

Благодаря столь явным признакам безумия, мне на удивление легко поверили в то, что я решил рассказать, очнувшись через несколько дней в больничной палате.

Не надо меня упрекать за эту ложь! Если б я поведал им хотя бы десятую часть того, что с нами случилось на самом деле, одним постоянным пациентом на улице Волкова стало бы больше.

Я всего лишь рассказал, что мы заблудились и стали добычей волков. Что мне чудом удалось спастись, выбраться к заброшенной деревне, устроив пожар. Кстати, благодаря густому дыму меня и обнаружили поисковики, которые до этого безуспешно три дня и три ночи обыскивали эту местность и с земли и с воздуха.

Правда следователей приводил в тупик тот факт, что никакой деревни в районе пожарища никогда не существовало, да и вырубка леса там прекратилась еще в начале 50-х годов, после объявления территории заповедной зоной.

Впрочем, на пепелище в избытке обнаружились волчьи кости – что и стало косвенным доказательством правдивости моего рассказа.

К счастью, по причине моего лечения, я не присутствовал на заочных похоронах Димы и Руслана. Иначе, вряд ли я смог посмотреть в глаза их родителям.

Пустые гробы закопали в одной яме - на Арском кладбище. На церемонии были все наши однокурсники и преподаватели – я читал об этом в «Вечерней Казани». После моего «выздоровления» и выписки мать предложила мне вместе сходить на могилу – но я отказался.

Шли годы, шумиха улеглась, об этом происшествии быстро забыли. Тем более, девяностые оказались богаты на события пострашнее. Газеты каждый день пестрели заголовками один кошмарнее другого – заказные убийства, война в Чечне, теракты…

Я закончил факультет журналистики с красным дипломом, стал довольно известным репортером криминальной хроники на нашем городском канале. Новыми друзьями так и не обзавелся, нет ни жены, не детей, ни постоянной подружки. Вот квартирку однокомнатную недавно приобрел – спасибо родной телекомпании за помощь. А то дома с родителями совсем невмоготу стало жить – мать все переживает, говорит, что кричу по ночам во сне.

Еще бы не кричать! Именно во сне месяц назад я, наконец, окончательно «прозрел», вспомнил что же произошло в пылающих развалинах неведомой деревни. Той ночью я проснулся от собственного вопля, в холодном поту и больше не сомкнул глаз до утра. И утром не пошел на работу, зато пошел в ближайший магазин и купил бутылку водки. И банально напился. Чтобы не мучить себя бесполезным поиском ответов…

Почему ОНО выжидало целых двадцать лет, прежде чем напасть снова?

Что это за странная деревня-бастион, которой нет ни на одной самой дотошной карте республики?

И куда делся труп Руслана, ведь на пепелище милиция не обнаружила ни единого фрагмента его останков?!

Слава богу, я не ушел в запой. Хотя, в моей ситуации – это, может, и лучший вариант.

Вопросы, вопросы, вопросы – а ответов на них нет, и, наверное, не будет никогда. Хотя та деревня – есть у меня по ее поводу некоторые соображения. Конечно, это только версия, но если догадка верна – это может спасти жизнь тому, кто, не дай Бог, попадет в похожий переплет.

Я думаю, все дело в Магическом Круге. Избы специально построили в таком порядке – чтобы глухие задние стены образовывали окружность. Еще с языческих времен наши предки очерчивали себя кругом, защищаясь от нечистой силы. Стоунхендж в Англии, над загадкой которого до сих пор бьются ученые – скорее всего служил такой же защитой от демонов, как и круг из деревенских домов.

Правда иногда защита не срабатывает. Философа Хому Брута, к примеру, даже круг не уберег. Кстати, приглядитесь внимательнее к Вию. Не к тому убогому уроду с накладными ресницами, из старого детского фильма, которого сотворили так называемые художники по костюмам и гримеры «Мосфильма», а настоящего гоголевского Вия. «Весь был он в черной земле. Как жилистые, крепкие корни, выдавались его засыпанные землею ноги и руки» - мне, почему-то, кажется, что мы с Николаем Васильевичем описали одну и ту же Тварь.

Вот и те поселенцы, видать не спаслись. Родник, который питал колодец и поил всю деревню – вполне мог стать слабым звеном. Пустил Хозяин подземный ручей в соседний овраг, и вымерла деревня. А потом Шурале-Вий-Леший (или как там его еще называют?) превратил поруганный Магический Круг в место своей кровавой оргии, где я должен был стать главным украшением «стола». И у него почти получилось! Впрочем – все это не более чем домыслы.

В силу своей профессии я каждый день читаю криминальные сводки. Особенно интересуюсь пропажей людей в лесу. Все было спокойно, до сегодняшнего дня, пока не наткнулся на эту маленькую заметку в «Вечерней Казани». На последней полосе, между прогнозом погоды и рекламой… Всего пара абзацев, но мне стало страшно. Очень страшно…

Кажется, пора заканчивать свою историю. А то от стука пальцев по клавиатуре опять заныли шрамы на руках.

Увы, в сентябре 1990-го – ничего не закончилось. В тот самый момент, когда у меня был выбор – либо сгореть заживо, либо быть растерзанным Шурале, я выбрал иное. Сорвав с себя загоревшийся свитер, и кое-как прикрыв им руки, выхватил из огня пылающую жердь. Шипело жженное мясо ладоней, но в тот момент боли я не чувствовал. Размахнувшись, с силой всадил горящее древко прямо в глаз этой паскуде, всадил до самого упора. Лишенное зрачка око смачно хлюпнуло и взорвалось фонтаном слизи, вонючего гноя и сукровицы. Обдав меня этой жижей с головы до ног, ОНО заверещало тонкой вибрирующей сиреной так громко и пронзительно, что из моих ушей хлынула кровь. Последним проблеском разума я ухватил видение метнувшейся в глубь леса твари, вслед за которой, спасаясь от огня, бросились врассыпную свободные от гипнотического транса звери и гады.

В следующий миг на меня обрушились чудовищная боль, тьма и забвение…

2008 г.