Кстати говоря, несмотря на обилие духов всего и вся в природе, такого понятия, как «леший» или его аналога в якутских верованиях не существует. Есть Баянай — дух-покровитель охоты, и считается, что с ним можно столкнуться в лесу (есть куча кирпичных легенд о таких случаях), но на лешего он не сильно похож, да и рангом повыше. Словом «леший» («тыатаагы») в Якутии называли медведя. Возможно, леший просто не нужен в мифологии ввиду того, что и без него любая местность, всякий участок леса, любая гора, водоём и т. д. — всё имеет своего собственного духа-покровителя. Сущности эти, надо сказать, с малоприятным характером, и могут сильно наказать путника, если он не будет соблюдать местные правила. Иногда даже физически. Например, в Якутии строго запрещено, находясь на новой для себя безлюдной местности, вслух произносить ее название — считается, что это смертельно оскорбляет местного духа. Вам смешно, а автору в детстве во время поездки родители чуть не надавали по шее за обычай читать придорожные таблички с названием местности. Даже в наши дни это железное правило — если вы его нарушите, то все будут на вас коситься. Даже я сам тоже, наверное, стал бы коситься — одно дело сидеть в уютненькой квартире и посмеиваться над тупым быдлом, и совсем другое — если ты зимним вечером в трехста километрах от цивилизации в дремучем хтоническом лесу, и может случиться вообще всякое. Вот так вот.

Короче, дальше пара паст про случаи нарушения подобных правил.

При въездах в особо священные местности у дорог в Якути стоят деревья, сплошь обвешанные фантиками, монетками и даже купюрами побольше. Их довольно-таки много на дорогах, сам видел за свою жизнь пять разных таких деревьев. Это называется «кэрях» — священное дерево. Если ты хочешь, чтобы во время поездки через данную местность неведомые тебя не трогали, то должен платить при въезде дань — оставить на дереве любой фантик, монетку или купюру. Собственно, в наше время это правило не слишком строгое — даже если ты ничего не оставил, то при отсутствии прочих косяков ничего с тобой не станется. А вот если ты как-то оскорбил дерево или, того хуже, собрал с него "подарки", то всё, будь готов к массированной атаке местных неведомых.

Первый случай относится к поздним совковым временам — где-то, наверное, 80-е годы. Какой-то начальник из райцентра, назовём его Николай, поехал с визитом в другой район, расположенный по соседству, на служебном «ГАЗике» с водителем, назовём его Иван. Стояла зима, ехали долго, и пока они были в дороге, успело стемнеть. При въезде в какую-то поляну они вышли по малому и увидели такое украшенное дерево. Естественно, они знали, что это такое, но значения не придали, а водила ещё и почему-то сделал маленькое дело под корень этого дерева. Залезли обратно, едут дальше, болтают о том о сём, вокруг тьма, заснеженная дорога видна только круге света от фар. И вдруг водила замечает, что шум мотора «ГАЗика» резко изменился, и машина чуть осела и стала терять скорость. Он жмёт на газ, мотор ревёт, но «ГАЗик» всё равно ползёт еле-еле. Тут начальник Николай спросил его, а с чего это в кабине вдруг стало вонять какой-то тухлятиной. Иван пожимает плечами, потом оглядывается назад и видит, что на заднем сиденье расположился посередке какой-то тощий якут в ветхих шерстяных одеждах и неприятно так смотрит прямо на него. Тот от страха так и замер, вспомнил, что он сделал у дерева, и тут же снова посмотрел вперёд, на дорогу. Причём он продолжал водить машину на автомате вперёд. Начальник спросил у него, в чём дело, а он только кивнул назад, ни слова больше вымолвить не может. Начальник оглянулся и тут же заткнулся. Вонь усиливается, машина ползёт, как черепаха, будто пассажир на заднем сиденье весит как минимум несколько центнеров, оба человека в кабине белее мела, но останавливать машину посреди безлюдной поляны не хочется. Так и едут дальше. Водила бросает взгляд на зеркало внутри кабины, но там ничего не отражается — заднее сиденье. Но стоит ему повернуться назад, как в нос бьёт та же вонь, будто пассажир помер и разложился две недели назад, и водитель опять ловит на себя колючий взгляд впалых глаз. Страх все растет, водитель опять смотрит на дорогу и уже не пытается обернуться.

Ехали они так где-то час, пока не добрались до первого встречного населённого пункта. Когда огни домов уже были близко, водитель почувствовал, как машина поехала легче. Набравшись смелости, обернулся — на сиденье никого. Вздохнул с облегчением, дёрнул начальника, оба выдохнули. Но вонь исчезла не сразу, пришлось даже окна приоткрыть, чтобы запах выветрился сильнее. Потом оба долго сокрушались по поводу того, что надо бы всё-таки чтить традиции впредь, чтобы и снова в такой ужас не угодить.