Ordos> Прилегла в очередной раз. Последний удачный сеанс связи был 9 июня. С тех пор - тишина.

Поднял. Я перестал регулярно проверять почту, но я не ухожу. Если соберусь закрывать узел, то обязательно напишу сюда :)

+++ Caesium/0.4 RC1

neonxp> Отправил :)

Удобный он всё таки. Жаль, что некому поддерживать. Скоро выложу в таверне.

hugeping> Как вы, возможно, заметили, укронацист(ы) долбят станцию :)
hugeping> Я специально не закрываю регистрацию чтобы отладить свой антивандальный скрипт, так что пока потерпите. Можно пока снять фетч на время с моей станции.

Да ладно. Слабенько. Вот, помню, когда у Ромы через XSS увели строки авторизации, было весело. Или когда устраивали реальный флуд матными сообщениями,а его станция это прожевала и дальше передала. Тоже было забавно :)

hugeping> P.S. Интересная игра. :)

Только победитель уже известен. Как иронично :)

Ordos> Ну живых-то, допустим, больше трёх. Активных - да.

Ну так не мудрено перепутать. Если живой ведёт себя как неживой, его не считают :)

+++ Йа мобилко.

Ordos> Простите великодушно, что бесцеремонно влез в вашу математику. Так и быть - буду погрешностью в расчётах. Мне не принципиально.

Мы тут все погрешность в общей картине.

Ordos> P. S. Не понимаю моду пилить станции на го. Роли это, конечно, не играет, но, как по мне, вся суть местной сети - простота и минимализм, как он есть.

Ну так го как раз простой и минималистичный.

+++ Йа мобилко.

Andrew>> Вот сидят в своих ридонлях и смотрят как сети загибаются. Нет чтобы писать %)
tuple> Считаю, что лучше качество, чем массовость: в интернете и так много всяких комментариев/статей, которые можно было бы и не писать - ничего бы не поменялось. Чем я лучше них буду?

idec это про общение. Если молчать, то будет просто мёртвая технология.

tuple> Ещё имел паранойю о том, что мои данные утекают в сеть с каждым публичным сообщением, но избавился от неё после начала СВО, посмотрев на волонтёров и военных. Твои данные никому не нужны, если они не важны кому-то ещё.

Всё уже давно слито. Надо просто принять. idec тут самое меньшее из зол.

+++ Caesium/0.4 RC1

doesnm> ii/IDEC мне кажется выбором получше чем оригинальное фидо (возможно я не прав)

Проще, современнее, но возможностей меньше.

doesnm> про "не застал" я имел ввиду "то самое фидо" о котором пишут в интернете

То самое фидо умерло в первой половине 90-х (нет). Оно всё то же. Только народу сильно меньше.

+++ Caesium/0.4 RC1

vvs>> Если утверждение не кажется очевидным, то, боюсь, что попытки дальше разложить его на части для анализа ничего не прояснят, а только всё запутают. И это не моя вина, а так устроен этот мир. Это всё та же самая старая философская дискуссия о противоречиях между редукционизмом и холизмом.
vvs> До меня вдруг дошло, что я сам в своё время стал жертвой такого же заблуждения :)
vvs> Когда я только начинал изучать абстрактную математику, я воображал, что формализация теорем поможет мне их лучше понять. Для этого я начал изучать математическую логику и формальные языки. Теперь, задним числом, я знаю, почему это никак не могло дать нужного результата. Короче говоря, формальные логические системы - это только синтаксис языка, они лишены смысла. Смысл находится только в их моделях, то есть в конкретной интерпретации этого синтаксиса и таких интерпретаций может быть множество. К сожалению возможны и нестандартные интерпертации, которые противоречат исходному замыслу. Это непреодолимая фундаментальная проблема.
vvs> Другая проблема с редукционистским подходом - это экспоненциальный рост предложений языка. В итоге конструкции вроде 2+2=4 могут превратиться буквально в миллиарды более примитивных логических высказываний. Чтобы этого избежать как раз и приходиться прибегать к абстракции и созданию очень сложных синтетических понятий. Но такие понятия требуется предварительно изучать и воспринимать в контексте.
vvs> Именно поэтому начинающему нужен совсем другой подход - неформальный. Для формирования интуитивного понимания понятий незнакомого языка применяется пропедевтика, т.е. по сути упрощение и искажение истинного смысла с помощью аналогий. Как говорят некоторые преподаватели: мы будем вас обманывать для простоты :) Понимание приходит только постепенно, шаг за шагом, а только потом уже приходит озарение. А иначе такой незнакомый язык выглядит, как непроницаемый туман: вроде отдельные слова имеют смысл, а всё в целом - просто бессмысленный набор слов. Я сам был в такой ситуации в прошлом, но уже подзабылось :) О философских проблемах перевода написаны горы серьёзной теоретической литературы, а мы тут просто валяем дурака :)

Ты всё правильно пишешь, конечно. Только неприменимо к ситуации. Но это уже не важно - я понял, что тебе интересно общаться с теми, кто с тобой на одной волне, и неинтересно с теми, кто думает немного иначе. А жаль.

+++ Caesium/0.4 RC1

Идет мужик по улице, вдруг к нему подбегает человек в плаще, сует в карман листок бумаги, говорит: "Сам не читай, никому не давай!" - и был таков. Мужик пожал плечами и пошел дальше, про записку забыл. Возвращается домой, жена видит - у него из кармана листок бумаги торчит. Она спрашивает: "А что это?" - "Да понимаешь", - говорит мужик - "подбежал ко мне на улице какой-то тип в плаще, говорит -сам не читай, никому не давай! - и убежал." - "Дай-ка посмотрю" говорит жена. Достает записку, читает, вдруг как схватит скалку "А ну-ка убирайся прочь из моего дома!" И спустила мужика с лестницы.

Сидит мужик у подьезда, горюет, недоумевает. Мимо идет лучший друг, видит - тот сидит, горюет - спрашивает: "Что ты такой стремный?" - "Да понимаешь", - говорит наш герой - "подошел ко мне на улице человек в плаще, сунул записку, говорит - сам не читай, никому не давай. Жена прочитала - из дома выгнала..." - "А что за записка", спрашивает друг, берет, читает, и вдруг бросается на него с кулаками: "Убью!" И гнал его три квартала, соседи вызвали милицию.

Приезжает мент, спрашивает: "В чем дело, товарищи?" - "Да вот," - говорит мужик - "подбежал ко мне на улице тип в плаще, сунул записку - сам не читай, никому не давай - и убежал. Жена прочитала - из дому выгнала, лучший друг прочитал - напал, избил..." - "Гхм, ну-ка гражданин, дайте-ка нам вещественное доказательство... Ах вооот как! А ну-ка, посидишь у меня в КПЗ, а я к прокурору!" - Надел на мужика наручники, сунул в камеру, а сам в прокуратуру, завели дело.

Состоялся суд. На суде председатель спрашивает: "Подсудимый, знаете ли вы, в чем вас обвиняют?" - "Не знаю, гражданин судья. Понимаете, иду я по улице, ко мне подбегает человек в плаще, сует записку, говорит - сам не читай, никому не давай - Жена прочитала - из дома выгнала, лучший друг прочитал - напал, избил, постовой прочитал - засадил меня в суд..." - Судья достает папку: "Записка приобщена к делу... Так... Ах вот оно что, ну дело ясное. Пожизненное заключение с конфискацией имущества, обжалованию не подлежит! Дело закрыто!"

Едет наш герой по этапу на зону. Сидит, с зэками болтает: "Ты за что? - Я-за убийство - А ты? - Я за грабеж - А ты? - Да ни за что! - Ну все ни за что, а все-таки? - Понимаете, иду я по улице, ко мне подбегает мужик в плаще, сует записку - сам не читай, никому не давай. Жена прочитала - из дома выгнала, лучший друг прочитал - напал, избил, мент прочитал - засадил меня в КПЗ, судья прочитал - дал пожизненное..."- "Да," - смеются зэки - "не повезло тебе. А что за записка-то?" Мужик дает им записку, они читают, и сразу: "Ах ты козел, мудило сученый, мы тебя щас замочим!" Началась драка, вбежали охранники, от качки поезд перевернулся и зэки разбежались.

Наш герой бежал без устали несколько недель пока не вышел к морю. Там он втихаря раздобыл денег и устроился на корабль, плывущий куда подальше. Капитан заметил странного парня и вызвал его к себе на разговор: "Ну, я вижу, что ты скрываешься. Ты не бойся, я своих не выдам, и с паспортом тебе помогу, ты только скажи: чего натворил-то?" - "Да ничего! Понимаешь, иду я по улице, ко мне подбегает мужик в плаще, сует записку - сам не читай, никому не давай. Жена прочитала - из дома выгнала, лучший друг прочитал - напал, избил, мент прочитал - засадил меня в КПЗ, судья прочитал - дал пожизненное, зэки в вагоне прочитали - с поезда выкинули..." - "Ндаа, странная история... А записка-то сохранилась? Дай взглянуть" - Читает капитан записку и меняется в лице: "Ах ты так, а я-то еще тебе с убежищем хотел помогать! А ну-ка ребятушки, скинем этого гада за борт! И записку свою прихвати!" И летит наш мужик за борт...

Еле живой плывет мужик по океану, на исходе второго дня видит необитаемый остров. Вылезает на него, весь мокрый, дрожит, и все думает: а что ж в записке-то? Наконец решается ее прочитать, разворачивает, а там буквы смыло.

+++ Йа мобилко.

revoltech> Вот это паранойя. Да, со старлинка, и что? Челобитных непонятно кому ради регистрации точно писать не буду.

Какой агрессивный ньюфаг. Аж зарегался, чтобы сказать как мы ему безразличны.

+++ Caesium/0.4 RC1

revoltech> А вообще, надо будет запилить свою станцию, раз здесь такая атмосфера. С виду, в принципе, ничего сложного.

Да. Не всем подходит атмосфера дружеского общения. Увы. Удачи со своей станцией.

+++ Caesium/0.4 RC1

tuple> Приветствуем!
>> (и спасибо за такой тёплый, хоть и, хм, своеобразный приём)
tuple> Раз уж вы любитель тора, анонимности и подобного, то должны понимать, что данные технологии привлекают не только энтузиастов, но и вредителей, которых привлекает политическая позиция держателя таверны.

Интересно было бы услышать какая у меня политическая позиция :)

+++ Caesium/0.4 RC1

shaos> Ну phpbb у меня есть с 2003 года :)
shaos> http://forum.nedopc.org
shaos> И оно сугубо централизованное, а мне нужно распределённое и многоузловое….
shaos> И потом не надо культивировать мнение, что IDEC такойr простой - он уже не такой простой как ii…

То, что он чуть сложнее ii, не значит, что нужно делать из него монстра с непонятными с точки зрения юзабилити фичами.

+++ Caesium/0.4 RC1

shaos> И кстати зачем родили IDEC если ii был такой уютненький и самодостаточный? ;)

Потому что ii имеет ряд недостатков, которые мешают им беззаботно пользоваться.

+++ Caesium/0.4 RC1

revoltech> тест ответа

Привет! Для тестовых сообщений лучше пользоваться эхой ii://idec.test.

+++ Caesium/0.4 RC1

Гугл жжот.
Есть у него отличный встроенный калькулятор. Набираешь в строке поиска "1 удав в попугаях" он выдает "1 удав = 38 попугаев". Это я помню еще с детства, но вот то, что "1 (слоненок в квадрате) = 0.000625 гектара", "постоянная Планка = 2.6504272 × 10-35 (удав^2) (кг / с)", а "1 (слоненок в кубе) = 98.2782929 барреля нефти" для меня стало открытием. (с) Баш

Я помню - за спиною он стоял.

Как и положено, он обретался слева.

"Чего ты хочешь? - Дьявол вопрошал. -

Любви своей прекрасной королевы,

Иль золота, иль власти хочешь ты?

Давай - стесненье выкинь на помойку!

Исполнить я готов твои мечты,

Лишь заплати-ка, милый, неустойку!"

 

"Ну да, конечно!" - фыркнул я в ответ. -

"Сейчас мою ты выцыганишь душу…

Но не боится черта Раймонет:

Давай контракт - я подпишу, не струшу."

Что было дальше, в общем, знают все:

Я продал душу черному уроду

За право сохранить во всей красе

Бессмертье, молодость и вечную свободу.

 

Неслись года, я старости не знал,

Века моей не истощали силы,

И я с холодным смехом наблюдал,

Как все враги сошли во тьму могилы.

Я сделал все, что прежде не успел,

Кого любил, кого жестоко мучил…

Добился я всего, чего хотел,

И мне однажды белый свет наскучил.

 

И я пришел к громадам черных скал,

И крикнул так, что заложило уши:

"Эй, Дьявол, забирай, что ты мне дал!

Что хочешь делай, но верни мне душу!"

Хихикнул голос в огненном столбе:

"Чего вернуть? Я понял верно - душу?

Душа, мой друг, находится в тебе,

А забирал я кое-что похуже."

 

"Мне все равно! Что забирал - верни!"

"Настаиваешь, знать не удосужась?"

"Настаиваю, да!" - "Тогда возьми!"

Я взял - и впал в тоскливый серый ужас.

Вы замерли, от страха чуть дыша?

А я свою сейчас окончу повесть:

Не душу он забрал - на кой ему душа?

Для вечной жизни Дьявол отнял совесть…

Жил был кот, котоpый жил миллион pаз.
Он yмиpал миллион pаз и миллион pаз оживал.
Это был пpекpасный полосатый кот.

Миллион человек ласкали его, и миллион
человек плакали, когда он yмиpал.
А он не плакал. Hи pазy.

Один pаз он был даже котом коpоля.
Hо вообще-то он не любил коpолей.
Коpоль был отважным воином и все вpемя сpажался.
Коpоль пpивозил кота на поле боя в кpасивой коpзине.
Кот был yбит шальной стpелою.
В самый pазгаp битвы коpоль заплакал, обнимая его.
Коpоль бpосил сpажаться и веpнyлся в свой замок.
Он закопал кота под деpевом во двоpе замка.

В дpyгой pаз он был котом моpяка.
Hо вообще-то он не любил моpя.
Моpяк возил его по моpям и океанам.
Однажды кот yпал с коpабля. Он не yмел плавать.
Моpяк поймал его сетью, но кот yже yмеp.
Моpяк обнял его мокpое тело и гpомко заpыдал.
Потом похоpонил его под деpевом в паpке
в далеком поpтовом гоpоде.

Как-то он был котом циpкового фокyсника.
Hо вообще-то он не любил циpка.
Фокyсник клал кота в ящик и pаспиливал ящик пополам.
Потом он вынимал из ящика живого кота.
Он кланялся под бypные аплодисменты.
В один пpекpасный день фокyсник ошибся
и действительно pаспилил кота.
Он гоpько заплакал пpямо на аpене циpка.
Hикто не хлопал.
Он закопал кота под деpевом за шатpом циpка.

Потом наш кот был котом воpа.
Hо он совсем не любил воpов.
Воp вместе с котом тихо, как кот, бpодил по ночномy гоpодy.
Он залезал в те дома, где деpжали собак.
Пока собака лаяла на кота, воp воpовал.
И вот однажды собака загpызла кота.
Гpомко pыдая воp бpодил по ночномy гоpодy.
В pyке он сжимал yкpаденный бpиллиант.
Воp заpыл кота в маленьком двоpике. Под деpевом.

Был он котом y одинокой стаpyшки.
Hо он совсем не любил стаpyшек.
Стаpyшка весь день смотpела на yлицy из окошка.
А кот дpемал y нее на коленях.
Скоpо кот постаpел и yмеp.
Дpяхлая стаpyшка плакала, обнимая дpяхлого кота.
Она закопала его под деpевом. В садy.

Был он котом y маленькой девочки.
Hо он совсем не любил детей.
Девочка носила кота на спине. Она пpивязывала его шнypком.
И вот кот yмеp за спиной y девочки,
запyтавшись в шнypке.
Девочка плакала всю ночь.
Она вытиpала слезы шеpсткой кота.
Потом она закопала его под деpевцем.

А котy совсем не стpашно было yмиpать!
А потом он вдpyг стал диким котом.
Вольным!
Он обожал себя!
Он был Великим полосатым котом, и
поэтомy стал великим диким котом!
Вольным!
Он был совсем ничей! Он был сам себе свой!

Все кошки хотели выйти за него замyж.
Одна подаpила емy pыбинy!
Дpyгая - мышкy!
Тpетья - сало!
Четвеpтая облизала емy каждyю полосочкy.
А он напевал :
- Я миллион pаз yмиpал! Ха!
Больше всего на свете он любил себя.

Только одна кошка была pавнодyшна к немy.
Кот подошел к ней и сказал:
- Я yмиpал yже миллион pаз.
Hо она ответила пpосто:
- Та-ак.
Емy стало немного обидно.

Подошел он и на следyющий день и сказал:
- А ты еще ни pазy не yмиpала.
Hо белая кошка отвечала пpосто:
- Та-ак.

В один из дней он сделал пеpед белой кошкой
тpойное сальто - подпpыгнyл и тpижды пеpевеpнyлся в воздyхе:
- А я когда-то был котом в циpке.
Белая кошка ответила пpосто :
- Та-ак.

Он хотел было сказать :
- А я yже миллион pаз yмиpал...

Hо не сказал.
Он только спpосил :
- Можно всегда быть с тобой
Белая кошка кивнyла :
- Да.

И кот остался с ней навсегда.
Белая кошка pодила много котят.
Кот yже никогда не говоpил, сколько pаз он yмиpал.
Он любил свою кошкy и своих котят даже больше самого себя.
Скоpо котята выpосли и yшли кyда-то.

- Какие они славные - сказал кот.
- Да - согласилась кошка и замypлыкала.
Она чyть постаpела и мypлыкала нежнее, чем пpежде.
Больше всего в жизни кот хотел никогда не pасставаться с ней.

Hо однажды белая кошка тихо yмеpла pядом с котом.
Он впеpвые в жизни заплакал.
Hастyпила ночь и настало yтpо, настyпила ночь
и настало yтpо, настyпила ночь и кот
плакал и плакал миллион pаз.

Опять настало yтpо, настyпила ночь, настало yтpо и в
полдень он пеpестал плакать.
Он лежал pядом с белой кошкой и незаметно стал неподвижным.
Больше yже кот никогда не оживал... (с)

Один мой друг подбирает бездомных кошек,
Несёт их домой, отмывает, ласкает, кормит.
Они у него в квартире пускают корни:
Любой подходящий ящичек, коврик, ковшик,
Конечно, уже оккупирован, не осталось
Такого угла, где не жили бы эти черти.
Мой друг говорит, они спасают от смерти.
Я молча включаю скепсис, киваю, скалюсь.

Он тратит все деньги на корм и лекарства кошкам,
И я удивляюсь, как он ещё сам не съеден.
Он дарит котят прохожим, друзьям, соседям.
Мне тоже всучил какого-то хромоножку
С ободранным ухом и золотыми глазами,
Тогда ещё умещавшегося в ладони...

Я, кстати, заботливый сын и почетный донор,
Я честно тружусь, не пью, возвращаю займы.
Но все эти ценные качества бесполезны,
Они не идут в зачет, ничего не стоят,
Когда по ночам за окнами кто-то стонет,
И в пении проводов слышен посвист лезвий,
Когда потолок опускается, тьмы бездонней,
И смерть затекает в стоки, сочится в щели,
Когда она садится на край постели
И гладит меня по щеке ледяной ладонью,
Всё тело сводит, к нёбу язык припаян,
Смотрю ей в глаза, не могу отвести взгляда.

Мой кот Хромоножка подходит, ложится рядом.
Она отступает.

Прищемили кошку дверью
Там, где шла она скользя.
Придавили дверью зверю
Всё что можно и нельзя.

Завернув себя в калачик,
Не вопя, не голося
Кошка плачет, кошка плачет,
Кошка всхлипывает вся.

Все – все – все её жалели
И поглаживали все.
Все пришли к её постели,
Принеся по колбасе.

Принеся с собой по сале,
И по мясе принеся,
Все везде её чесали,
Раз она болеет вся.

А когда тебя жалеют
И приносят то да сё,
Очень долго не болеют.
Не болеют, вот и всё.

Я теперь гоняю солнце, как мячик,
Я не кошка теперь, а тучка.
Что же ты хозяйка, все плачешь -
Ты же видишь - мне здесь лучше.

Шерсть пушистей и лапы мягче...
Здесь трава - куда зеленее.
Только ты опять по мне плачешь,
Ты не веришь - мне здесь милее...

Облака плывут, как ангоры,
Тень бежит вдоль дорог-улиц,
Я вернусь к тебе - очень скоро,
Я уже, вообще-то, вернулась!

Посмотри, вот идет дождик,
По цветной крадется дорожке,
И по радуге с ним могут
Возвращаться на землю кошки...

Гром далекий мурчит песню,
С шерсти искры летят - грозою -
Веришь, нет - мы с тобой - вместе,
Каждый день, каждый миг - с тобою...

Здесь я - облаком белым-белым
Все играю с клубком желтым -
Посмотри же скорей в небо.
Я с тобою. Не плачь. Что ты...

Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать. Скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять. В августе девять, семь на часах, небо легко и плоско, солнце оставило в волосах выцветшие полоски. Сонный обрывок в ладонь зажать и упустить сквозь пальцы. Витька с десятого этажа снова зовет купаться. Надо спешить со всех ног и глаз - вдруг убегут, оставят. Витька закончил четвертый класс - то есть почти что старый. Шорты с футболкой - простой наряд, яблоко взять на полдник. Витька научит меня нырять, он обещал, я помню. К речке дорога исхожена, выжжена и привычна. Пыльные ноги похожи на мамины рукавички. Нынче такая у нас жара - листья совсем как тряпки. Может быть, будем потом играть, я попрошу, чтоб в прятки. Витька - он добрый, один в один мальчик из Жюля Верна. Я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно. Вечер начнется, должно стемнеть. День до конца недели. Я поворачиваюсь к стене. Сто, девяносто девять.


Мама на даче. Велосипед. Завтра сдавать экзамен. Солнце облизывает конспект ласковыми глазами. Утро встречать и всю ночь сидеть, ждать наступленья лета. В августе буду уже студент, нынче - ни то ни это. Хлеб получерствый и сыр с ножа, завтрак со сна невкусен. Витька с десятого этажа нынче на третьем курсе. Знает всех умных профессоров, пишет программы в фирме. Худ, ироничен и чернобров, прямо герой из фшгьма. Пишет записки моей сестре, дарит цветы с получки, только вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше. Просто сестренка светла лицом, я тяжелей и злее, мы забираемся на крыльцо и запускаем змея. Вроде они уезжают в ночь, я провожу на поезд. Речка шуршит, шелестит у ног, нынче она по пояс. Семьдесят восемь, семьдесят семь, плачу спиной к составу. Пусть они прячутся, ну их всех, я их искать не стану


Мама на даче. Башка гудит. Сонное недеянье. Кошка устроилась на груди, солнце на одеяле. Чашки, ладошки и свитера, кофе, молю, сварите. Кто-нибудь видел меня вчера? Лучше не говорите. Пусть это будет большой секрет маленького разврата, каждый был пьян, невесом, согрет теплым дыханьем брата, горло охрипло от болтовни, пепел летел с балкона, все друг при друге - и все одни, живы и непокорны. Если мы скинемся по рублю, завтрак придет в наш домик, Господи, как я вас всех люблю, радуга на ладонях. Улица в солнечных кружевах, Витька, помой тарелки. Можно валяться и оживать. Можно пойти на реку. Я вас поймаю и покорю, стричься заставлю, бриться. Носом в изломанную кору. Тридцать четыре, тридцать…


Мама на фотке. Ключи в замке. Восемь часов до лета. Солнпе на стенах, на рюкзаке, в стареньких сандалетах. Сонными лапами через сквер, и никуда не деться. Витька в Америке. Я в Москве. Речка в далеком детстве. Яблоко съелось, ушел состав, где-нибудь едет в Ниццу, я начинаю считать со ста, жизнь моя - с единицы. Боремся, плачем с ней в унисон, клоуны на арене. «Двадцать один», - бормочу сквозь сон. «Сорок», - смеется время. Сорок - и первая седина, сорок один - в больницу. Двадцать один - я живу одна, двадцать: глаза-бойницы, ноги в царапинах, бес в ребре, мысли бегут вприсядку, кто-нибудь ждет меня во дворе, кто-нибудь - на десятом. Десять - кончаю четвертый класс, завтрак можно не делать. Надо спешить со всех ног и глаз. В августе будет девять. Восемь - на шее ключи таскать, в солнечном таять гимне…


Три. Два. Один. Я иду искать. Господи, помоги мне.(с)

Знаешь, Сказочник, ты когда-нибудь будешь сед.
Но всё так же задумчив и вежлив со мной привычно.
Я желала тебе одних лишь только побед. Не бед.
И безумного счастья в запутанной жизни личной.
Ты сидишь у камина, я вижу тебя таким
Там, сквозь время бегущее, трость у стены - константа.
Ты пускаешь из трубки колечками мягкий дым,
Вспоминая о том, каким же ты был на старте.
Был «безбашенным автостопщиком», помнишь сам?
Стал уверенным респектабельным пассажиром.
Недоверчив и подозрителен к Небесам,
Пишешь сказки, стишки и они разошлись по миру
Как круги по воде. Поклонников не считай.
Их от книги до книги прибавится только больше.
Близорук. Слишком долго-то не читай!
Поберёг бы глаза на старости лет .Из Польши
Присылают издатели новый твой перевод.
Да, и заполночь не сиди, завтра ждут в Варшаве.
Утром рано подхватишь кофр, и самолёт
Понесёт тебя в чреве своём ко всемирной славе.
И ещё, я надеюсь, Она доживёт с тобой -
Эта девочка. Ты её любишь, верно?
Много лет до заката дней твоих. Любовь,
Сбереги вас обоих! На этом и всё, наверно…(с)Юлия Елина

Мне казалось - я бегу
Полем
На не чующих травы
Лапах…
Я не помню никакой
Боли,
Смерть была - один большой
Запах.
Помню небо -
Древний Кот многоликий.
Отряхнулся и пошёл,
Как по карте.
Не взаправду же ведь я - Дикий,
Чтоб смотреть, что там лежит
На асфальте.
А потом запахло мёдом и мятой,
Я в траву влетел по самые уши
И решил, что в новой жизни (девятой)
Буду тем же, кем и был, только лучше.
Был котёнком, в сказки не верил,
А потом забыл, как все забываем -
Здесь всегда распахнуты двери,
Это место называется Раем.
Рай кошачий, до последних окраин,
Благодать для тех, кто здесь поселился.
Но уж больно убивался хозяин -
Я чуть сразу же назад не родился.
Весь поникший от нахлынувшей скуки,
Брёл по Раю в поисках дома
И уткнулся в чьи-то тёплые руки,
Руки пахли странно знакомо.
Не запомнилось лицо и окраска -
Прятал морду в вороте платья.
Был покой и тихая ласка,
А потом нас встретили братья.
Было солнце (просто так, не в окошке)
Золотым, как рыбка на блюде.
И все были мы здесь - общие кошки,
А у нас, конечно, - общие люди.
Мы со взрослыми котами небрежно
Выходили в круг - померяться силой,
И мурлыкали мне кошки так нежно,
Потому что я большой и красивый.
Здесь тепло всегда, и чисто, и сухо,
Не бывает ни дождей, ни метели.
Раз порвал я, значит, Серому ухо -
Зажило, и пожалеть не успели.
Серый крут, он подох, видно, в драке.
Серой масти - аккурат мой братишка…
По ночам ему всё снятся собаки,
Он рычит на них во сне, но не слишком.
Мне же снится: я бегу
Полем.
Каждая травинка -
Резная…
Может, каждый выбирать
Волен?
Я всего лишь кот, я -
Не знаю.
(с)

Клоун из цирка братьев Гинц, Генри Пуркуа, зашел в московский трактир Тестова позавтракать.

- Дайте мне консоме! -- приказал он половому.

- Прикажете с пашотом или без пашота?

- Нет, с пашотом слишком сытно... Две-три гренки, пожалуй, дайте...

В ожидании, пока подадут консоме, Пуркуа занялся наблюдением. Первое, что бросилось ему в глаза, был какой-то полный, благообразный господин, сидевший за соседним столом и приготовлявшийся есть блины.


"Как, однако, много подают в русских ресторанах! - подумал француз, глядя, как сосед поливает свои блины горячим маслом. - Пять блинов! Разве один человек может съесть так много теста?"

Сосед между тем помазал блины икрой, разрезал все их на половинки и проглотил скорее, чем в пять минут...


- Челаэк! - обернулся он к половому. - Подай еще порцию! Да что у вас за порции такие? Подай сразу штук десять или пятнадцать! Дай балыка... семги, что ли!

"Странно... - подумал Пуркуа, рассматривая соседа.

- Съел пять кусков теста и еще просит! Впрочем, такие феномены не составляют редкости... У меня у самого в Бретани был дядя Франсуа, который на пари съедал две тарелки супу и пять бараньих котлет... Говорят, что есть также болезни, когда много едят..."


Половой поставил перед соседом гору блинов и две тарелки с балыком и семгой. Благообразный господин выпил рюмку водки, закусил семгой и принялся за блины. К великому удивлению Пуркуа, ел он их спеша, едва разжевывая, как голодный...


"Очевидно, болен... - подумал француз. - И неужели он, чудак, воображает, что съест всю эту гору? Не съест и трех кусков, как желудок его будет уже полон, а ведь придется платить за всю гору!"


- Дай еще икры! - крикнул сосед, утирая салфеткой масленые губы. -Не забудь зеленого луку!


"Но... однако, уж половины горы нет! - ужаснулся клоун. - Боже мой, он и всю семгу съел? Это даже неестественно... Неужели человеческий желудок так растяжим? Не может быть! Как бы ни был растяжим желудок, но он не может растянуться за пределы живота... Будь этот господин у нас во Франции, его показывали бы за деньги... Боже, уже нет горы!"


- Подашь бутылку Нюи... - сказал сосед, принимая от полового икру и лук. - Только погрей сначала... Что еще? Пожалуй, дай еще порцию блинов... Поскорей только...

- Слушаю... А на после блинов что прикажете?

- Что-нибудь полегче... Закажи порцию селянки из осетрины по-русски и... и... Я подумаю, ступай!


"Может быть, это мне снится? - изумился клоун, откидываясь на спинку стула.- Этот человек хочет умереть. Нельзя безнаказанно съесть такую массу. Да, да, он хочет умереть! Это видно по его грустному лицу. И неужели прислуге не кажется подозрительным, что он так много ест? Не может быть!"


Пуркуа подозвал к себе полового, который служил у соседнего стола, и спросил шепотом:

- Послушайте, зачем вы так много ему подаете?

- То есть, э... э... они требуют-с! Как же не подавать-с? - удивился половой.

- Странно, но ведь он таким образом может до вечера сидеть здесь и требовать! Если у вас у самих не хватает смелости отказывать ему, то доложите метрдотелю, пригласите полицию!

Половой ухмыльнулся, пожал плечами и отошел.


"Дикари! - возмутился про себя француз.- Они еще рады, что за столом сидит сумасшедший, самоубийца, который может съесть на лишний рубль! Ничего, что умрет человек, была бы только выручка!"


- Порядки, нечего сказать! - проворчал сосед, обращаясь к французу. - Меня ужасно раздражают эти длинные антракты! От порции до порции изволь ждать полчаса! Этак и аппетит пропадет к черту и опоздаешь... Сейчас три часа, а мне к пяти надо быть на юбилейном обеде.

- Pardon, monsieur, - побледнел Пуркуа, - ведь вы уж обедаете!

- Не-ет... Какой же это обед? Это завтрак... блины...


Тут соседу принесли селянку. Он налил себе полную тарелку, поперчил кайенским перцем и стал хлебать...

"Бедняга... - продолжал ужасаться француз. - Или он болен и не замечает своего опасного состояния, или же он делает все это нарочно... с целью самоубийства... Боже мой, знай я, что наткнусь здесь на такую картину, то ни за что бы не пришел сюда! Мои нервы не выносят таких сцен!"


И француз с сожалением стал рассматривать лицо соседа, каждую минуту ожидая, что вот-вот начнутся с ним судороги, какие всегда бывали у дяди Франсуа после опасного пари...

"По-видимому, человек интеллигентный, молодой... полный сил... -- думал он, глядя на соседа. - Быть может, приносит пользу своему отечеству... и весьма возможно, что имеет молодую жену, детей... Судя по одежде, он должен быть богат, доволен... но что же заставляет его решаться на такой шаг?.. И неужели он не мог избрать другого способа, чтобы умереть? Черт знает, как дешево ценится жизнь! И как низок, бесчеловечен я, сидя здесь и не идя к нему на помощь! Быть может, его еще можно спасти!"


Пуркуа решительно встал из-за стола и подошел к соседу.

- Послушайте, monsieur, - обратился он к нему тихим, вкрадчивым голосом. -- Я не имею чести быть знаком с вами, но тем не менее, верьте, я друг ваш... Не могу ли я вам помочь чем-нибудь? Вспомните, вы еще молоды... у вас жена, дети...


- Я вас не понимаю! - замотал головой сосед, тараща на француза глаза.

- Ах, зачем скрытничать, monsieur? Ведь я отлично вижу! Вы так много едите, что... трудно не подозревать...


- Я много ем?! - удивился сосед. - Я?! Полноте... Как же мне не есть, если я с самого утра ничего не ел?

- Но вы ужасно много едите!

- Да ведь не вам платить! Что вы беспокоитесь? И вовсе я не много ем! Поглядите, ем, как все!


Пуркуа поглядел вокруг себя и ужаснулся. Половые, толкаясь и налетая друг на друга, носили целые горы блинов... За столами сидели люди и поедали горы блинов, семгу, икру... с таким же аппетитом и бесстрашием, как и благообразный господин.


"О, страна чудес! -- думал Пуркуа, выходя из ресторана. -- Не только климат, но даже желудки делают у них чудеса! О, страна, чудная страна!"



(с) А.П.Чехов

Однажды Максимке в школе задали прочитать повесть "Муму". В учебнике ее не было, поэтому Максим с Лешкой решили пойти в библиотеку. Недалеко от школы была детская городская библиотека N3, а в ее окнах висели большие портреты с бородатым дядей (может быть, дяди были разными, но бороды точно стриг один парикмахер). Была зима, снегу на улицах навалило прилично, поэтому дорога вместо 15 минут растянулась на час и путь был полон преград и приключений: нужно было преодолеть все сугробы, поиграть в снежки, прокатиться пару раз с горки...Когда мокрая и шмыгающая носами парочка добралась-таки до бородатых дядечек, высокие серые двери были закрыты и не открывались ни на себя, ни от себя, а табличка "Санитарный день" пугала своей больничностью.

– Тут недалеко еще областная библиотека есть! Пойдем, покажу, – махнул руковичкой Лешка.

Что делать? Книжка нужна. Пришлось идти. Снега меньше не стало, поэтому дорога снова оказалась длинной. Возле какого-то полузаброшенного здания Лешка огорченно сморщил нос:

– И тут закрыто.

Максимка стал искать бородатых мужчин в окнах соседних домов, но они, видимо, куда-то попрятались:

– А где библиотека?

– Да вот же она, – Лешка ткнул в сторону ободранных стен... с надписью "РЕМОНТ" красными кривыми буквами.

Уже стемнело, искать еще одну библиотеку не хотелось. Мама, наверное, уже волнуется. И штаны мокрые. И шуба. И в карманах снег. И книжку не нашел. Хоть ты домой не возвращайся.

– Ой! – Максимка вспомнил, что ему еще и 30 яиц нужно купить.

Лешка придумал, что если купить яиц, то мама сразу всё простит: и штаны, и позднее возвращение...

В соседнем магазине Максимка купил 3 десятка яиц в картонной упаковке, продавщица накрыла ее сверху еще одной ячеистой штуковиной и перевязала бечевкой. Яйцо – предмет маленький. А 30 яиц в упаковке – вещь довольно громоздкая, тяжелая и неудобная. И совершенно неприспособленная к походу по снегам.

Нужно было идти до первой библиотеки, потом до школы, а потом уже до дома. Максимка как представил себе всю эту дорогу, так захотел переночевать прямо тут, за стеной с надписью "РЕМОНТ". А потом возвращаться смысла уже не будет: мама с папой точно его убьют. Так и проживет он тут, пока ремонт не закончится, а потом, может, его возьмут библиотекарем в отдел для мальчиков с книжками про пиратов, королей и самолеты. А вдруг там нет таких книжек? А всё больше про каких-нибудь фей и принцесс? Нет уж, надо идти домой.

Лешка с Максимкой медленно брели по снегу, перелезая через сугробы, проваливаясь в них по колено, а иногда и по пояс. И проклятую упаковку яиц приходилось осторожно перетаскивать, передавая друг другу, как опасный снаряд времен мировой войны. Дорога была очень длинной, иногда казалось, что уже глубокая ночь или даже раннее утро, что уже пора собираться в школу, а они еще даже полпути не преодолели. Но знакомые места наконец-то стали тут и там попадаться среди незнакомых.

В родном дворе, где Максимка, кажется, не был уже несколько лет, он собрался с силами и побежал, чтобы быстрее быть дома. Перед самым подъездом ледяное пятно, на котором Максим утром так залихватски прокатился, подложило ему свинью. Он не смог повторить утренний подвиг и упал. На упаковку с яйцами.

"Может, всё в порядке?" – Максим в надежде приподнял верхнюю часть, но увидел только омлет из 30 яиц со скорлупой.

– Вот и всё... – грустно пробубнил он и обреченно зашел в подъезд.

А дома его ждало... только хорошее. Во-первых, было еще только 5 часов. Во-вторых, к маме пришли подруги, и она была в прекрасном настроении и только улыбнулась, увидев мокрого сына. В-третьих, яйца мама купила сама, и омлет в упаковке всех только позабавил. В-четвертых, "Муму" нужно было читать не на завтра, а на через месяц. Ну и самое главное (и немножко все-таки обидное): дома стояла толстая синяя книга с золотыми буквами "Сборник произведений И.С.Тургенева". И вот этот самый Тургенев мало того, что был одним из бородатых дядей в окне, так еще и нужную "Муму" написал.

"Хорошо, что я не остался жить в библиотеке," – улыбался Максимка, доедая пирог с малиновым вареньем. (с)

В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Он был построен в какой-то там –надцатый век.
Рядом жила ослепительно-черная Кошка
Кошка, которую очень любил Человек.
Нет, не друзья. Кошка просто его замечала –.
Чуточку щурилась, будто смотрела на свет
Сердце стучало… Ах, как ее сердце мурчало!
Если, при встрече, он тихо шептал ей: «Привет»
Нет, не друзья. Кошка просто ему позволяла
Гладить себя. На колени садилась сама.
В парке однажды она с Человеком гуляла
Он вдруг упал. Ну а Кошка сошла вдруг с ума.
Выла соседка, сирена… Неслась неотложка.
Что же такое творилось у всех в голове?
Кошка молчала. Она не была его кошкой.
Просто так вышло, что… то был ее Человек.
Кошка ждала. Не спала, не пила и не ела.
Кротко ждала, когда в окнах появится свет.
Просто сидела. И даже слегка поседела.
Он ведь вернется, и тихо шепнет ей: «Привет»
В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Минус семь жизней. И минус еще один век.
Он улыбнулся: «Ты правда ждала меня, Кошка?»
«Кошки не ждут…Глупый, глупый ты мой Человек»

Я пишу эти строки, будучи объят ужасом; шок, от произошедшего возвращается каждый раз, когда я вспоминаю это событие, детали коего стёрлись из памяти за давностью лет, но нравственный долг перед потомками, которых нельзя оставить в неведении, заставляет меня воскрешать в уме те страшные события.

Это случилось во время одного из моего путешествия, которые я, склонный по природе к любопытству, нередко предпринимал раньше. В тот раз я был в дали от цивилизации, исследовал флору и фауну малоизученного доселе района в густых лесах, где почти не обитали люди. Тем не менее, мне удалось найти одну деревушку, жители которой показались мне весьма странными: они не любили чужеземцев, но согласились принять меня. Странности на этом не закончились. Когда я поселился у одного из них, то сразу нашел его человеком тревожным, можно сказать даже чем-то напуганным. Это читалось в его глазах. Он пригласил меня к трапезе, но сам не ел, лишь нервно вертясь на месте. Я был не голоден, но, после уговоров, согласился взять с собой немного еды, чисто символический кусок сыра местного производства.

Как только стало понятно, что мы установили контакт, вместо приятной беседы на меня вновь обрушился шквал уговоров прекратить моё исследования. Мне поведали локальное предание о страшном звере, обитающем в этом хвойном лесе, так я узнал источник страха местных жителей. Зверь, как рассказывают, не ведал ни добра, ни зла, был коварен и алчен, а его громадная пасть, сверкающая острыми, как бритва, зубами, поглощала без остатка всё, что могло в неё угодить. Сначала я подумал, что это - шутка, наверное, одна из тех примет, что у людей в течении многих лет держала ум во власти предрассудков. Но хозяин был столь настойчив, поэтому мне пришлось прервать разговор, поблагодарив за приём и пищу. Поняв, что тут я буду наталкивать лишь на разговоры такого рода, я отправился изучать природную составляющую региона.

До леса идти было недалеко, всего несколько миль, поэтому добрался я почти сразу, то есть, время было послеобеденное, солнце было высоко, но по мере продвижения в глубь видеть было всё сложнее. Да, мне было известно, что в хвойных лесах всегда темнее и прохладнее, чем вне их, такова специфика, но скорость, с которой меня окутывала тьма, с какой ели становились всё старше и всё массивнее,, с какой холод пробирал меня, могла бы пошатнуть дух менее опытного путешественника. И вот, в один момент я почувствовал, что всё вокруг меня изменилось до неузнаваемости, приобрело почти сверхъестественную природу. Сгустившая мгла стала настолько плотной, что мне казалось, что я мог осязать её. Деревья в ней казались живыми, они окружили меня плотной стеной и зловеще ожидали грядущего, они знали, что должно случиться. В этот момент я почти потерял связь с реальностью, а мой рассудок чуть не изменил мне.

Я услышал шорох и в панике решил найти укрытие. Я вспомнил про кусок сыра, который нёс в руке всё это время, и, взяв его в рот, чтобы освободить руки, мигом вскарабкался на одного из немых зрителей. То, что я увидел в следующую секунду вряд ли может лицезреть кто-то из смертных, находясь в своём уме. Нечто быстрое, цвета пламени, быстро приблизилось к ёлке, на который я сидел, и, обогнув её, замерло. Отчётливо перед моим взором предстала то чудовище. Оно полностью совпадала с описанием опасливого хозяина, пытавшегося меня предупредить. Вулкан противоречивых эмоций проснулся во мне, лишая способности мыслить. Ужасная тварь выглядела отталкивающе, но в то же время призывно. Да, трудно поверить в эти слова, но зов, исходивший от неё, тянул меня вниз, хотя сама она оставалась на месте. Проблеск здравого смысла моментально нарисовал картину моей скорой смерть, и в отчаянии я издал скорбный вопль. В этот момент ломтик, о котором я и думать забыл, быстро пролетев вдоль ствола, угодил в... нет, не в пасть, а жерло поджидающей твари, и оно закрылось. Взгляд её хищных глаз, скрывавшихся до этого за разинутой бездной, поразил меня. Я не знаю, что было в том сыре, но гнев горными потоками изливался из тех глаз, тем не менее тварь удалилась так же быстро, как и возникла. От нервного напряжения я потерял сознания и упал вниз.

Очнулся в уже в доме хозяина, приютившего меня до всех событий. Голова раскалывалась, я попробовал дотронуться до неё, но почувствовал тугую повязку на руке, затрудняющую движения. Хозяин подошёл ко мне и внимательно посмотрел в мои глаза. Думаю, он хотел удостовериться, что я понимаю, что происходит. Поняв, что я в себе, он дал мне испить что-то из деревянной плошки, показав жестом, чтобы я молчал. Мы не обмолвились ни словом о том, что случилось, но через пару дней я встал на ноги, поблагодарил его за всё кивком головы и вернулся к себе на родину. Это было моё последние путешествие.

Как-то утром, в час угрюмый, утомившись от раздумий,
Взгромоздясь на ветви ели, отрекаясь от всего,
Трапезу начать решивши средь лесной глуши и тиши
Принял Ворон, как я слышал, дар у Бога одного.
Сыр послала ему милость только Бога одного.
Сыр - и больше ничего.

С тем же утренним рассветом, ржаво-рыжим силуэтом,
Выбираясь из подземья на сереющий простор,
Тихо крался лис, однако, жизнь подала ему знаки,
И пленил его во мраке, дух, что пропитал весь бор.
Сырный дух заполнил этот древний многолетний бор.
Сырный дух туманит взор.

Лис воскликнул: "Ворон вещий! Птица ты иль дух зловещий!
Что за крылья! Что за перья! Словно траурный убор!
Если голос твой такой же, вызывает страх в прохожих,
Пусть проймет он их до дрожи, навсегда и с этих пор!
Спой, чтоб знали кто правитель поднебесья с этих пор!”
Каркнул Ворон: "Nevermore!"

И сидит, сидит на ели Ворон, оправляя перья,
Лис достиг коварной цели - сыр упал в ночной простор.
Без поклона, важно, гордо, сыр зажал он в пасти твердо;
С видом истинного лорда он исчез во тьме как вор.
И когда же он вернется из дремотной тени нор?
Понял Ворон - nevermore!

Никогда мы не увидим, сколько б не твердили миру
Что бы лести выносили справедливый приговор
Что б ее считали гнусной, отвратительной, безвкусной
И не знали люди грусти, слыша этот разговор
Никогда глупцы не смогу вести умный разговор
Никогда, о, nevermore!
(c) FunnyAss Pikabu

Во что нынче регулярно играют сетяне? Я в последние пару недель подсел на Widelands под просмотр сериалов с женой.

В своё время, помнится, очень любил Settlers 2, а тут примерно то же самое, но самобытное и под GNU/GPLv2.

Ещё интересует кто в какие свободные игры и игры с открытым кодом играет.

+++ Caesium/0.4 RC1